Прот. Олександр Шмеман: Страсний тиждень

Пасхальной радости, светозарной ночи Воскресения предшествует Страстная неделя. "Страстная" - это от славянского слова "страсти", т. е. страдания. И, конечно, в самом средоточии христианской веры, христианского опыта стоит неистребимая память о страданиях Христовых, о бездонной тайне Бога, страдающего на кресте.
Как объяснить все это человеку, никогда об этой тайне не слышавшему, но уверенному, что Бог для верующих - это какой-то деспот на небе, требующий только слепой веры, слепого послушания, слепого участия в непонятных обрядах?
Как объяснить, что все христианство - не бесконечная борьба с богом-деспотом. Что начинается оно для нас лишь с момента, когда мы расслышали человеческий вопль: "Душа моя скорбит смертельно" (Мф. 26:38) и в этом Человеке, Которого с улюлюканием ведут на смерть узнали Господа и Бога?
Критики религии утверждают, что человек выдумал Бога от слабости и страха, чтобы опереться на какую-то абсолютную власть, чтобы быть у кого-то рабом...
Но в ту страшную ночь в Гефсиманском саду Христос Сам просит помощи. "И... начал, - говорит Евангелие, - скорбеть и тосковать... душа моя скорбит смертельно, побудьте здесь и бодрствуйте со Мною" (Мф. 26:37-38).
И вот на вопрос противников христианства: "Вы про этого Человека говорите, что Он Бог?", мы отвечаем: "Да, про Него! Ему, только Ему, отдаем мы себя без остатка, ибо в Нем открылся нам иной образ Бога - не небесного диктатора, дрожащего за свою власть и находящего удовлетворение в непрестанном прославлении от бессловесных рабов, а образ Любви, которая сама себя отдает.
Любви, которая добровольно принимает на себя все неизбывное страдание человеческое, всю неутолимую печаль и горе жизни, ибо любовь - это всегда сострадание, всегда готовность до конца разделить судьбу любимых".
Потому, когда Бог открывает Себя людям и хочет, чтобы они поверили и полюбили Его, Он открывается им не в грохочущей славе, не в чудесах и знамениях, но только в свободе и в любви.
Распятого Учителя из Назарета видели тысячи людей, воскресшего Христа - единицы. И если бы Он хотел "доказать" и "заставить" нас поверить, то легче было бы Ему явиться тем же тысячам по воскресении, и они узнали бы Его, упали бы на колени и, потрясенные чудом, навеки подчинились бы Воскресшему.
Но Он этого не сделал и до сего дня рождается и нарастает Пасха в страшном одиночестве гефсиманского страдания. Надо пройти через эти три длинных дня, прежде чем содрогнувшаяся наша душа наполнится пасхальной верой.
Великая пятница - день распятия, смерти и погребения; день, когда так очевидно, казалось бы, торжествует зло. Страшная измена ученика, страшный по своей лжи суд у первосвященника, страшная трусость Пилата, плевки и удары воинов, издевательство толпы, гвозди, пробивающие ладони...
Но вот мы видим, слышим все это и снова узнаем, что вопреки видимому торжеству зла побеждает лишь Христос. Среди сборища рабов, трусов, предателей, в каких бы чинах и рангах те не были, только Он - действительно Царь.
Он молчит, но Его молчание навсегда осуждает все лживые слова; Он не борется, не защищается, но Его терпение навеки покрывает позором голую силу; Он умирает на кресте, всеми брошенный, но именно тогда римский солдат восклицает: "Воистину Он был Сын Божий" (Мф. 27:54).
Великая суббота - белая тишина смерти. Но почему же начинает сиять этот гроб? Почему так явственно начинает загораться в этой печали радость? "Спит Жизнь, и смерть трепещет", - поем мы и знаем, что это правда. Ибо сама Его смерть есть сила любви, свет жертвы, победа правды. И потому ею изнутри разрушается смерть, смертное одиночество, смертная мука.
И наконец - пасхальная ночь. Крестный ход, идущий в темноте и огоньками свечей на весеннем ветру озаряющий свой путь, - разве это не образ нашей веры, нашей надежды, нашей любви?
Ибо над всем миром все та же ночь - ночь зла, ночь насилия, ночь смерти, все те же лживые первосвященники, все тот же боязливый Пилат, все та же страшная толпа, готовая издеваться, и все тот же вопль: "Распни, распни Его!" (Лк. 23:21).
Но приходит пасхальная ночь, и, взяв свечи, входим мы в эту тьму. А мир, которому как будто нет и дела до нас, либо спит, устав от собственной бессмыслицы, либо под покровом тьмы продолжает творить свои страшные престпупления.
Но вот еще несколько минут, еще несколько шагов, и раздастся никогда не умирающее, всегда торжествующее утверждение: "Христос воскресе!" И снова начнет трещать по швам страшная тьма, и хлынет свет, и распахнуться двери в ликующий храм, и захлестнет нас волна Божественной любви, Божественной радости, Божественной жизни».


Протопресвитер Александр Шмеман. Беседы на «Радио Свобода» (1953-1983)